В прошлом году в России установили мемориальную доску Карлу Маннергейму, основным мотивом установки мемориальной доски стал исторический факт несения Маннергеймом офицерской службы в рядах Русской императорской армии до революции, с сопутствующими историческими заслугами перед Российской империей. Однако лично мне совершенно непонятно, почему это обстоятельство кому-то позволяет закрыть глаза и на тот факт, что во время Великой Отечественной войны этот человек воевал против нас ни много, ни мало, в союзе с Гитлером, и под его командованием финские войска оккупировали половину Карелии, построив там концлагеря, а также блокировали Ленинград с северной стороны, рассказывает IaNews.kz.
Впрочем, можно попробовать подробно разобрать наиболее частые аргументы сторонников «за».
1) «Маннергейм вызывает глубокое уважение, потому что он не перешёл на сторону большевиков, а затем с честью и достоинством защищал свою страну — Финляндию».
«Не перешёл на сторону большевиков» — это остаётся уже в разряде личных симпатий к белым или красным в гражданскую войну. В том, что он защищал Финляндию, командуя финской армией в Советско-финскую войну 1939-1940 гг., сомневаться не приходится. Но непонятно, какое отношение это имеет к его заслугам перед Россией. Уважение к тому или иному историческому деятелю — личное дело каждого, да и потом, во-первых, уважать можно и заклятого врага, а во-вторых, к историческим заслугам Маннергейма перед Россией это, опять же, не имеет прямого отношения.
Теперь касаемо защиты Финляндии не только в Зимнюю войну, но и в весь исторический период от революции до окончания Второй Мировой войны. В защиту действий Финляндии в 1941 году нередко приходится слышать следующий аргумент: «Финляндия справедливо воевала за возвращение территорий, утраченных в Зимнюю войну», на вопрос, почему же тогда финские войска не ограничились своей бывшей территорией, а пошли дальше и захватили Петрозаводск, Олонец, Медвежьегорск, обычно следует довод, что они руководствовались моральным правом на компенсацию, и что, в общем, всего бы этого не было, если бы не нападение СССР в 1939 году. Однако в этом приходится сильно усомниться. Во время финской гражданской войны, 23 февраля 1918 года, Маннергейм произнёс «Клятву меча», в которой были такие слова:
«Мы достаточно крепки, чтобы удержать свою свободу и поддержать и защитить наших братьев в Восточной Карелии (этот термин обозначает российскую Карелию к востоку от старой финской границы, — прим. nord-ursus). Нам не нужна в качестве подарка-милости та земля, которая уже по кровным узам принадлежит нам, и я клянусь от имени той финской крестьянской армии, чьим главнокомандующим я имею честь быть, что не вложу свой меч в ножны, … прежде чем последний вояка и хулиган Ленина не будет изгнан как из Финляндии, так и из Восточной Карелии».
Напомню, это 1918 год. За двадцать лет до Зимней войны…
Перейдём теперь к 1941 году. Вот такие слова изрёк «русский кавалергард» в приказе № 1:
«Зову вас на святую войну против врага нашей нации. Наши павшие герои поднимаются из своих могил на летних холмах и снова встают в строй, когда мы идём в бой для создания безопасного будущего Финляндии вместе с могучими силами Германии, как их товарищи по оружию, с серьёзными намерениями мы идём в крестовый поход против нашего врага».
Это вот за такие изречения этому человеку вешают мемориальные доски?
А такие слова были в приказе № 3 (10 июля 1941):
«В ходе освободительной войны 1918 года я сказал карелам Финляндии и Беломорской Карелии, что не вложу меч в ножны до тех пор, пока Финляндия и Восточная Карелия не станут свободными … Двадцать три года Беломорская и Олонецкая Карелия ожидали исполнения этого обещания … Настанет новый день. Карелия встаёт своими батальонами в наши марширующие ряды. Свобода Карелии и величие Финляндии сияют перед нами в мощном потоке всемирно-исторических событий. Пусть Провидение, определяющее судьбы народов, поможет финской армии полностью выполнить обещание, которое я дал карельскому племени … Ваша победа освободит Карелию, ваши дела создадут для Финляндии большое счастливое будущее».
Не кажется ли вам странным увековечивать в России мемориальной доской человека, который прямо и недвусмысленно действовал в направлении отторжения российских территорий в пользу другого государства? Или скажете «так нам и надо было»?
2) «Финляндия действовала исключительно в своих интересах, вела отдельную войну и не была союзником Гитлера. Финские войска остановились на своей старой границе и не переходили её».
Начнём с того, что любое государство всегда действует только в своих интересах и союзы заключает тоже исходя из них. А говоря о союзе Финляндии и Германии, следует вспомнить о тех шагах по сближению с Германией, которые Финляндия предпринимала ещё до начала Великой Отечественной войны. Ответственным за их выполнение Маннергейм назначил генерал-майора Пааво Талвела, которому принадлежат следующие цитаты:
«После того, как мы получаем уже от Германии оружие, и немецкие войска продвигаются через Северную Финляндию, мы обретаем смелость, поскольку судьба Финляндии неотделима от Германии». (20 ноября 1940)
«Надеюсь, что наступивший год принесёт возможности вместе с Германией разбить русских. Тогда, может быть, осуществится моя давняя мечта о Карелии». (1 января 1941)
Это только капля в море. При необходимости, впрочем, можно вспомнить и о развёртывании на территории Финляндии немецких войск, ведших оттуда наступление на Мурманскую область, и об участии Финляндии в разработке плана «Барбаросса». Всё это сильно подрывает представления об «отдельной войне» Финляндии. Впрочем, даже если и представлять эту войну как «отдельную», то это не отменяет факта войны Финляндии против СССР в 1941-1944 годах. И в этой связи, восхищение некоторых наших сограждан действиями Маннергейма в 1941-44 гг. вызывает, как минимум, недоумение, и напоминает какой-то изощрённый историко-политический мазохизм («так нам и надо было, и даже ещё хуже!»).
Утверждение о том, что финские войска, по приказу Маннергейма, остановились на старой границе, не выдерживает никакой критики. Причём даже в том случае, если речь идёт не о Карелии, а о Карельском перешейке, то есть северных подступах к Ленинграду. Достаточно просто взглянуть на карту линии фронта в период с сентября 1941 по июнь 1944 года. Конкретно на этой карте отражена линия фронта в июле 1942 года, но на Карельском перешейке она оставалась практически неизменной в течение всей блокады.
Теперь обратимся к фрагменту карты Ленинградской области до 1939 года, где отмечена старая граница с Финляндией. Как видим, линии, во-первых, не совпадают, а во-вторых, старая граница от Ленинграда была расположена дальше, чем линия фронта в 1941-44 годах.
Истинной причиной остановки наступления финских войск на довольно далёких подступах к Ленинграду стал 22-й Карельский укрепрайон, возведённый вдоль старой границы в 1920-е-30-е годы, который финские войска не в состоянии были прорывать, и предпочли дождаться момента, когда Ленинград будет захвачен немецкими войсками, чтобы затем получить всё готовое. Здесь рассудительности и осторожности Маннергейму, безусловно, не занимать. Значительно дальше старой границы финнам уйти действительно не удалось, и именно это обстоятельство и породило миф о том, что старую границу они и вовсе не переходили. Наиболее абсурдно выглядит миф о Маннергейме, как спасителе Ленинграда, который поступил благородно, отказавшись на него наступать, в том числе, из-за того, что этот город был дорог ему своими воспоминаниями о молодости. Пожалуй, в такие мифы могут верить лишь люди, слишком далёкие от понимания политических процессов (тем более, проходящих в условиях войны). Согласитесь, ни один нормальный политик не будет жертвовать интересами своего государства (в данном случае Финляндии) в угоду своим личным сентиментальным переживаниям. В то же время, не стоит забывать ещё и об известной операции немецкого и итальянского флота на Ладоге по блокированию Дороги Жизни у острова Сухо в 1942 году, когда означенный флот выходил с предоставленных им с согласия Маннергейма финских позиций в Северном Приладожье. С образом Маннергейма-спасителя Ленинграда это, мягко говоря, слабо вяжется.
В целом, хоть и Маннергейм действительно имел определённые заслуги перед Российской империей, увы, это затмевается его участием в войне против СССР на стороне Гитлера. Разделять одного исторического деятеля на разные исторические периоды слишком абсурдно. И в качестве аналогии можно привести такую фигуру, как А. А. Власов, и установить ему мемориальную доску под предлогом его заслуг в качестве генерала РККА в начале Великой Отечественной войны. Только вряд ли у кого-то это вызовет восторг.
В общем, что сказать. Как минимум печально, что, когда в нашей стране так много говорится о патриотизме, в центре Петербурга вдруг появляется мемориальная доска одному из организаторов блокады этого города во время войны. Ладно бы ещё, когда подобными вещами занимаются околополитические клоуны, ратующие за некую «независимую Ингерманландию» (хотя и это тоже неприятно), но когда мемориальную доску Маннергейму устанавливают власти в лице министра культуры и главы администрации президента, это оскорбительно лично для меня, как гражданина России и жителя Санкт-Петербурга. И свою позицию я обосновываю приведёнными выше историческими фактами.