В этом месте заканчивается Казахстан. И это не образное выражение. Здесь действительно рукой подать до границы с Россией, репортаж Рената Ташкинбаева.
На краю поселка стоит дом. В доме этом живет мать-одиночка, воспитывающая троих детей. Но поселились они здесь совсем недавно. Приехали из соседнего села, которое называется Образец. Так уж получилось, что лично для них Образец перестал быть образцом.
Поселок Каракога (Северо-Казахстанская область, район Магжана Жумабаева). Здесь проходит трасса, ведущая в российский город Омск. Но нас интересует не весь поселок, а один маленький деревянный домик, стоящий на улице Конституции Казахстана.
С недавних пор в этом доме вместе с двумя сынишками и лапочкой дочкой живет Юлия Рудык. Ей 25 лет. Мужа нет. У всех троих детей разные отцы. Живет Юлия на адресную социальную помощь, а также получает продуктовые наборы на детей. Кроме того помогает, чем может, им бабушка в Булаево.
А еще у матери троих детей есть кредит в 400 тысяч тенге. Вот только Юлия уверяет, что этот кредит она взяла не по своей воле и денег этих вообще в руках не держала.
«В прошлом году в «Одноклассниках» я познакомилась с одной женщиной. Она мне предложила взять вещи на продажу и сказала, что деньги будем делить пополам. Я приехала на встречу с этой женщиной в город. Но уже не помню, как мы доехали до банка. Потом мне показали видео с камер наблюдения, как я подписываю документы, но я не помню, что я там делала. Я даже не знаю, как я подписала эти бумаги», — говорит Юлия.
Все обстоятельства того странного дня она изложила в заявлении, с которым обратилась в полицию.
По ее словам, сумма кредита была 400 тысяч тенге. С того момента прошел уже почти год, и задолженность ее составляет уже 460 тысяч.
«Теперь в банке говорят, что дело завели и, если я не выплачу сумму полностью, то могут конфисковать у меня имущество», — разводит руками мать троих детей.
В социальных сетях мы списались с женщиной, которую упоминает Юлия. И вот что она говорит по этому поводу: «С Юлией я знакома. Да, она брала кредит, только не мне, а себе, как она говорила, у нее очень много было долгов. Но то, что она не помнит, как брала кредит, — это чистая ложь».
Две недели назад Юлия переехала из родного села Образец в более перспективный на ее взгляд соседний поселок Каракога.
«Из-за школы переехала, здесь школа лучше. А то моего сына во второй класс перевели, а он до сих пор алфавит не знает», — поясняет Юлия.
«В Образце вообще делать нечего. Многие разъехались», — говорит Юлия на пару со своей матерью Натальей.
«Вы Образец-то не хайте, — не соглашается крестный отец одного из сыновей Юлии Николай, сегодня он тоже пришел проведать родственников. — Работа там есть для механизаторов и животноводов».
«Это для мужиков есть, а для меня нет», — говорит мать Юлии.
Женщины готовят обед.
«Юля, где ложки? — хлопочет мать. — А соль где у тебя?»
Мать Юлии живет отдельно в Образце. Каждый день она пешком приходит в Каракогу к дочери и внукам. Иногда приезжает на велосипеде (расстояние между поселками — три километра).
Она уверяет, что никак не может найти себе работу. Вспоминает времена, когда с удовольствием трудилась на одного местного предпринимателя.
«Классно было в то время работать, хотя они мало платили, но мне хватало. И квартиру снимала», — рассказывает женщина.
«И в поле картошкой занималась, и на огороде, и обстирывала их. А за все 20 тысяч, прикиньте?» — комментирует крестный отец.
«Меня все устраивало, а вот сейчас меня ничего не устраивает, потому что работы нет. Жить не на что, и дом у меня валится. Что делать, я вообще не знаю. Я уже до такого дошла, что хочу познакомиться с кем-нибудь в Интернете и уехать отсюда к черту. Но у меня не получается», — признается мать Юлии Наталья.
Она демонстрирует справку с места работы шестилетней давности. Судя по этой бумаге, ее зарплата на тот момент составляла 10 тысяч тенге.
«Зарплаты у нас на селе 38 тысяч. Сторожа, бывает, получают 45 тысяч», — говорит Юлия.
На улице мы встречаем еще двух жительниц, которые называют среднюю по селу зарплату на уровне 42 500.
«У нас здесь почти что все так получают, кроме врачей и учителей. И еще вариант — уборка и посевная», — говорит одна из них.
«А что это 42? Они говорят 42, а на деле у нас 30 тысяч зарплата. Вот у меня муж работает и 30 тысяч зарплату получает за месяц. Хорошо получают люди только на сезонной работе — уборке и на посевной. Например, посеяли зерно — вот тебе 100 тысяч, убрали зерно — вот тебе 150 тысяч, и все. А сейчас 1 ноября весь совхоз уйдет домой, и на что жить? На что жить?» — задается вопросом другая жительница.
«Нам все равно — есть свет на улице или нет, есть дороги или нет. Единственное пожелание, чтобы каждый месяц давали вовремя зарплату, чтобы мы не входили в долги, ведь у нас должников в магазине валом — все в тетрадках под запись берут», — поясняет женщина, пожелавшая остаться за кадром.
«Вот я числюсь как соцработник, общественник, и мусор собираю, и кусты пилю под речку. 42 тысячи начисляют, 38 — на руки», — рассказывает крестный отец Николай. Он признается, что ему предлагали работу и за 69 тысяч тенге, но он туда не пошел, потому что, по его словам, там надо целые сутки проводить в сидячем положении, а он привык бегать.
Николай — крестный отец Юлиному сыну. Настоящие отцы ее детей даже не вписаны в свидетельства о рождении.
Так что Виктор, Радион и Виолета унаследовали имя, отчество и фамилию от своего деда — отца Юлии, которого уже нет в живых.
«Один из отцов моих сыновей сразу отказался от ребенка, я еще беременная была. А так он вылитый папа. Но я рожала не для мужчин, а для себя», — говорит девушка.
На самом деле дом, в который переехала Юлия с детьми, еще не ее. Она договорилась купить его в рассрочку за 370 тысяч тенге. Хозяева готовы отдать и за 300 тысяч, если бы им заплатили наличными. Но наличных денег у Юлии нет. Она рассчитывает, что купит этот дом, когда продаст свой в Образце. Правда, ее дом пока не покупают.
С этой семьей хорошо знаком аким Каракогинского сельского округа Жанболат Мукашев. По его мнению, выплат АСП и продуктовых наборов, которые получает Юлия, достаточно, чтобы прожить.
Что касается матери Юлии Натальи, то он говорит следующее:
«У нас есть сезонные работы по благоустройству, это уборка улиц, покраска заборов. Вот на таких работах она сезон отработала. А на второй сезон я ее не взял, потому что мы одного человека два раза не берем, чтобы сделать более широкий охват населения, чтобы другие люди тоже поработали».
По словам акима, работникам, занятым в благоустройстве, государство начисляет 42 500. Из этой суммы делаются социальные вычеты, и на руки человек получает где-то 38 500.
Вместе с тем он отметил, что сезон работ по благоустройству подходит к завершению, поэтому в настоящее время на такие работы уже людей не берут.
Сейчас поселок Каракога оказался как бы на острове. Ближайший город Булаево закрыт на карантин. Пассажирский автобус ни в районный, ни в областной центр временно не курсирует. Еще раньше — весной — прекратила сообщение и электричка из Петропавловска, которая проходит через Каракогу в Россию. Единственный выход выбраться отсюда — либо личное авто, либо таксисты-частники.
На интернет-странице акимата сельского округа есть информация об отчетной встрече акима с жителями села Образец. В размещенном сообщении всего лишь три фотографии и три предложения, одно из которых такое: «В ходе отчетной встречи было задано два вопроса». Какие вопросы — не уточняется.
Может показаться, что в таком же нелегком положении, как Юлия и ее мать, находится все село Каракога. На самом деле есть в этом поселке и по-настоящему счастливые люди, которые не жалуются на жизнь, излучают оптимизм и даже готовы с утра на улице петь песни. Об этом — в нашем следующем репортаже.
Текст: Ренат Ташкинбаев. Фото: Турар Казангапов©