2 августа все страны СНГ, военнослужащие воздушно-десантных войск, действующие и те, кто уже находится в запасе и отставке, отметили свой профессиональный праздник — День десантника. Нашим ребятам в голубых беретах есть что вспомнить, есть, чем гордиться, рассказывает IaNews.kz.
Всю историю ВДВ-АэМВ Республики Казахстан можно разделить на 2 этапа:
1-й этап – с 7 мая 1992 года по 6 июня 2000 года – хроники одной 35-й ОДШБр
2-й этап – с 6 июня 2000 года по сегодняшний день – создание АэроМобильных Войск.
Первый этап: 35-я отдельная (в полном смысле этого слова)
История казахстанских ВДВ начинается с истории возникновения Вооруженных Сил Республики Казахстан. 7 мая 1992 года в Алматы, в ходе межгосударственных переговоров, окончательно разделились две последние армии в СНГ, до этого момента считавшиеся одним целым – российская и казахстанская. В состав ВС РК вошли все войсковые формирования, находившиеся на территории республики кроме частей РВСН (дивизия в Державинске) и стратегической авиации (дивизия в Жангиз-Тобе), подразделения космической связи и станции слежения за космическими аппаратами (как в Шенгельды и под Астаной) а также части составляющие гарнизоны Байконура и Приозерска.
Бойцы 36 одшбр на учениях с форсированием водной преграды «Или-2006» |
На момент создания Вооруженных Сил РК на территории республики находилась 40-я Общевойсковая Армия под командованием генерал-лейтенанта Рябцева с общей численностью около 160 000. В худшие годы 1996-97 численность опускалась до 45000.На данный момент численность военнослужащих Министерства Обороны РК – 76 000.
По наследству казахстанской армии досталась единственная воздушно-десантная часть, оказавшаяся по воле Генштаба МО СССР на территории Казахстана – 35-я отдельная Отдельная Десантно-Штурмовая Бригада, выведенная из состава ГСВГ годом ранее. В то время в прессе и телевидении официально сообщалось, что в казахстанской армии есть такой род войск – Воздушно-Десантные Войска — и представлены они одной войсковой частью – Капчагайской 35-ой ОДШБр. Комбрига-35 почти официально называли командующим ВДВ республики. Зам.комбрига по ВДП толи в шутку толи всерьез называл себя зам.командующего ВДВ. Звучало одновременно и гордо и весело.
Также годом ранее, в связи с переменным, то объединением — то разделением САВО и ТуркВО, была окончательно расформирована Актогайская 57-я ОДШБр. Вся боевая техника была ж/д транспортом вывезена в Латвийскую ССР.
Выведенная из территории бывшей ГДР, 35-я бригада была расквартирована на территории военных городков бывшей 22-й бригады специального назначения ГРУ и Зенитно-Ракетной Технической Базы, на 1-й линии расположения войсковых частей Капчагайского гарнизона (на 1991-й год в Капчагайском гарнизоне было 16 в/ч на двух линиях). От 22-й ОБрСпН (к тому моменту это был учебный полк СпН) в наследство казахстанской армии досталась одна рота из кадров пожелавших остаться в казахстанской армии. Эта отдельная рота спецназначения ГРУ до 2000 года дислоцировалась на 2-й линии, потом была передислоцирована в Алматы.
35-я бригада на момент переезда в Капчагай, представляла собой, как и все линейные советские части, находившиеся в ГСВГ, полноценно развернутую бригаду из 4 батальонов, одного артдивизиона и полного комплекта спецподразделений, насчитывавшую порядка 2700 личного состава.
С принятием 35-й бригады в 1992 году в состав ВС РК начался массовый отток, офицеров-славян в российскую армию, который продолжался по 1996-й год. В бригаде остались только те офицеры-славяне, которые были родом из Казахстана. Были и офицеры-казахи (например, командиры 4-й и 8-ой ДШР, командир 2-го ДШБ) переведшиеся в российскую армию. Одновременно в 35-ю бригаду переводились офицеры-казахи из других союзных армии – к примеру, комбриг гв. п-к Еламанов перевелся на должность НШ 35-й бригады с должности начштаба танковой дивизии белорусской армии.
Таджикские командировки
3 месяца спустя после создания казахстанской армии, в почти соседней с нами Республике Таджикистан, вспыхнула гражданская война, унесшая 50 000 жизней. С этой войной и пришелся первый боевой опыт, не воевавшей прежде 35-й бригады. В результате коллективного договора Кыргызстан, Узбекистан и Казахстан отправили в поддержку группировки российских погранвойск в Горно-Бадахшанской области по одному батальону солдат. Так как все происходило в аварийном порядке – было решено от казахстанской армии, отправить один батальон от 35-й ОДШБр, как от самой боеспособной части армии.
Забыли учесть два важных фактора – это были солдаты еще советских призывов, которые с этим парадом суверенитетов, никак не могли понять — в какой армии они служат, в какой они хотели бы служить и с этой нарастающей перестроечной заразой пацифизма спрашивали себя – а стоит ли вообще служить и за кого-то воевать? Автор строк хорошо знает армейскую атмосферу тех дней, потому что в то же самое время — летом 1992-го, имел возможность беседовать с земляками советских призывов 1990-91 годов, служившими в частях уже ставшей российской армии, а именно группировке российских войск в Закавказье. Часть моих земляков-казахстанцев активно воевала за армян, а другая большая часть, не менее активно воевала за азербайджанцев – и при этом и те и другие числились в рядах уже Российской Армии. Вот такое было непонятное время.
Второй важный фактор, который не учли наши носители лампасов – полный отказ офицерского состава 35-ой бригады ехать в Таджикистан.
В результате, в первой таджикской командировке от 35-ой участвовали только солдаты-срочники под руководством сержантов-срочников. По свидетельству очевидцев, то, что с ними происходило целых семь месяцев в Горном Бадахшане, трудно было назвать военным присутствием. Точнее это можно было бы назвать присутствием группы неуправляемых вооруженных людей, не имеющих какого-либо командования и конкретно поставленных боевых задач. Представьте себе 3 полные роты полностью предоставленных самим себе солдат. Которых почти не снабжают. Которые забыли, что такое баня и чистое постельное белье, которые вообще не верили о возвращении домой. Некоторые из них «по-договору» воевали за местных полевых командиров.
Гвардии прапорщик Михеев, в то время старшина роты, принимавший в 1993-ом группу бойцов с первой командировки, рассказывал: «Зашли в казарму 30 бойцов, все худые, грязные, обросшие. У некоторых на босу ногу, вместо сапог и ботинок какие-то кеды и калоши (на дворе стояла зима). Я смотрю на них – и мне их ЖАЛКО! Одежда на них даже отдаленно не напоминает форму – такая степень изношенности хуже, чем у подменок для нарядов в столовую. Оружие и боеприпасы никто не сдавал – свалили возле пирамиды кучу ржавых автоматов и ржавых патронов и все. Я оттираю и сверяюсь с номерами — в моей роте несколько стволов не числится вообще. Иду в соседнюю роту – там с круглыми глазами носится ротный и старшина – оказывается это их стволы».
Так как подавляющее большинство солдат из первой командировки были родом не из Казахстана – их демобилизовали на следующий день после возвращения.
В нашей армии и прессе о первой таджикской командировке десантников принято глухо молчать. Следующие командировки были организованы строго по букве устава. Было принято в Таджикистан отправлять сводный стрелковый батальон сроком на 3 месяца — попеременно одну сводную роту от Сары-Озекской мотострелковой дивизии или от управления погранвойск, одну роту от 35-ой и одну роту от Шымкентского полка оперативного назначения внутренних войск.
Командировки от 35-й в Таджикистан завершились в июле 94-го, из-за ЧП за неделю до отправки очередной роты. Чрезвычайное происшествие заключалось в том, что на перерыве на обед, на строевом смотре у сводной роты, готовящейся к отправке в Горный Бадахшан, с плаца украли автомат. Хотя особисты до полуночи вычислили укравшего и нашли автомат – «на верху» было решено – десантники больше в Таджикистан не едут – и поехали сарыозекские мотострелки. Особых потерь у десантников за 2 года в Таджикистане не было, кроме легкораненых и нескольких пропавших без вести в первую командировку. Исключение составляет младший лейтенант Дмитрий Забавкин, получивший сквозное пулевое ранение груди и пролежавший несколько часов под обстрелом. Десантникам откровенно везло, в отличие от шымкентских ВВ-шников потерявших зимой 1995-го в одном бою 17 солдат убитыми.
Присутствие казахстанских военных в Таджикистане заключалось в усилении блокпостов и застав Калай-Хумбского погранотряда РФ. Как говорил мне мой комбат майор Саржанов, побывавший там – мы, не обремененные бронетехникой и поддержкой фронтовой авиации, с легким стрелковым вооружением, без горной экипировки и подготовки, исполняли там должность «свадебных генералов».
Непонятно как вообще могут повлиять 900 бойцов от трех государств на обстановку в приграничной зоне с вечно воюющей страной протяженностью на 400 километров?
За каждый месяц таджикской командировки солдат-срочник зарабатывал 15 000 тенге, офицер получал — 20 000 тенге. Курс доллара к тенге на июнь 1994-го – 1 к 47. К примеру, за июнь 1994-го, я в должности командира взвода получил жалование 1800 тенге, к июню 1996-го его повысили до 5000 тенге.
