Может ли быть казах корейского происхождения, русского или немецкого? Или всё-таки правильнее говорить «казахстанец»? Депутатский запрос Азата Перуашева всколыхнул общественность и заставил говорить о национальной идентичности, передает IaNews.kz.
Лидер парламентской фракции партии «Ак жол» напомнил, что в 2020 году исполняется 100 лет образованию Казахской Республики и отправил запрос на имя премьер-министра с просьбой реанимировать это историческое название в новом контексте.
Обострение межнациональной ситуации
Политолог, автор энциклопедии «Кто есть кто в Казахстане» Данияр Ашимбаев отмечает, что процесс переименования населенных пунктов в Казахстане ускорился.
Действительно, за последние полгода город Зыряновск в Восточно-Казахстанской области стал Алтаем, а Зыряновский район – Алтайским. Качирский район в Павлодарской области получил название Тереңкөл, Лебяжинский — район Аққулы.
Алматинцы две недели назад узнали о переименовании сразу 27 микрорайонов: Ремизовка стала Асқартау, микрорайон Дубок — Шабыт, Бутаковка — Мұзтау. Тепличный переименовали в Куаныш, Трудовик — в Томирис, а Зарю Востока — в Шапагат.
— Казахская Республика или Республика Казахстан? В принципе, это однозначные термины. Но есть понятия «Казахстан», «народ Казахстана», и есть — «казахская нация». Риски могут касаться того, что народ Казахстана могут переименовать в казахский народ, объединив национальную и государственную идентичность. Неказахского населения в республике, по-моему, около четверти. Есть и определённое количество казахов, которые предпочли бы сохранение термина «Казахстан». Это понятие более широкое в национальном восприятии, чем Казахская Республика, — сказал Данияр Ашимбаев.
По мнению политолога, государству нужно чутко относиться к интересам всех наций, проживающих в стране.
— У нас достаточно много ретивых национал-популистов, которые могут использовать переименование для дальнейшего и окончательного решения национального и языкового вопросов. Это может стимулировать обострение межнациональной ситуации и резкую миграцию из Казахстана, чего руководство республики избегало все эти два с лишним десятилетия. Если же будут учтены все эти вопросы, проблем не возникнет, — считает Данияр Ашимбаев.
Другие этносы не горят желанием быть казахами
Политолог Талгат Исмагамбетов говорит, что формально коррекция названия страны — не в компетенции премьер-министра. Этот вопрос потребует внесения изменений в Конституцию, обсуждения в парламенте и решения президента, говорит он. Инициатива Перуашева больше похожа на зондаж общественного мнения и попытку вызвать общественную дискуссию.
— Это дискуссии по поводу нации и гражданства. Кто является казахской нацией? Первый проект Конституции так и назывался — «Конституция Казахской Республики». Но возникли разногласия, и окончательный проект, за который люди голосовали на референдуме 30 августа 1995 года, назывался «Конституция Республики Казахстан». Мне кажется если этот процесс затянулся на 24 года, значит, можно ставить диагноз: что-то в нашей истории противодействует принятию этого решения, — поделился своим мнением Талгат Исмагамбетов.
Он не считает, что ещё одно официальное название страны повлечет кардинальные перемены, приводя в пример Кыргызстан, который стал называться Кыргызской Республикой.
— Можно повторить путь Кыргызстана. Что от этого изменилось? Там всё равно осталось два официальных языка. Да, русский на второе место опустился, но этому больше способствовали демографические и миграционные причины. Тот, кто хочет переименовать, придаёт этому большой смысл. Но все равно останутся вопросы национального строительства, которые надо будет решать. Другие этносы не горят желанием быть частью казахской нации, а стремление национал-патриотов второй волны (с 2005 года) назвать одних граждан казахской нацией, а других — диаспорами также вызывает отторжение. В общем, миротворчество подменяет решение проблемы национального строительства, ничего не решая.
Нет такой нации — «казахстанцы»
Политолог Айдос Сарым поддерживает идею переименования. Он объясняет, что Казахстан сейчас определяется с культурологической, философской основой, вокруг которой будет строиться государство. Переименования — процесс, важный для духовного развития, идентификации людей со страной, в которой базовой культурой была и будет культура казахского народа.
— Никому другому это не мешает быть немцем, корейцем, русским. Просто такой нации, как «казахстанцы», не может существовать. «Стан» — это не нация. Хотя, по большому счёту, Казахстан тоже означает «земля казахов» с персидского. Мне кажется, это больше нужно для внутренней аудитории. Для нового общественного договора. Это — предмет хорошей дискуссии.
Мы 30 лет прожили — а дальше как будем развиваться? В 90-х годах этнографическая ситуация была совершенно другой, казахи на своей территории были по сути этническим меньшинством, не составляя 50%. Итоги переписи в 89 году показывали 39% казахов — сегодня порядка 70%. Статусные роли будут меняться, Казахстан становится всё более тюрко-мусульманским государством. Это всё кардинальным образом меняет картину мира, восприятие, — сказал Айдос Сарым.
Когда страны меняют имена
Впервые переименовать страну предложил в 2016 президент Казахстана, отметив: «в названии нашей страны есть окончание «стан», как и у других государств Центральной Азии. В то же время иностранцы проявляют интерес к Монголии, население которой составляет всего 2 миллиона человек, при этом в её названии отсутствует окончание «стан». Возможно, надо рассмотреть со временем вопрос перехода на название «Қазақ елi», но прежде следует обязательно обсудить это с народом».
Тогда это предложение бурно обсуждалось, но продолжения не получило. Впрочем, история знает немало примеров, когда страны меняли названия, говорит политолог Эдуард Полетаев, президент общественного фонда «Мир Евразии».
— Страны меняют имена по разным причинам. Этому способствуют политические или национальные мотивы, улучшение имиджа либо желание забыть колониальное прошлое. Камбоджа меняла название несколько раз. Цейлон стал Шри-Ланкой, Берег Слоновой Кости — Республикой Кот-д’Ивуар, Бирма стала Мьянмой, Свазиленд – королевством Эсватини, — перечислил собеседник.
Желание не ассоциироваться с проблемными «станами» объясняется вопросами государственного имиджа. Но сейчас речь идёт об идентичности людей, подчеркнул политолог.
— Многие переименования в мире — попытки уйти от колониального прошлого. Но в Казахстане ситуация другая. Отсылка идёт к времени, когда это название только-только появилось. Тем более что названия Казахстан и Казахская Республика предлагается сделать равноценными. Действительно, нет единого мнения, как позиционировать себя жителям – как казахи или как казахстанцы. В Казахстане многие позиционируют себя в соответствии со своей этнической принадлежностью, но в то же время считают себя гражданами Казахстана и демонстрируют патриотизм. Это действительно отражение тенденции — идеи национальной идентификации себя начинают проявлять себя. Резонанс идёт. Вопрос в том, пойдёт эта инициатива дальше или нет. Подобные идеи звучали и раньше, только не были артикулированы в депутатских запросах, — резюмировал он.