Иногда кажется, что в наши дни нет у людей более страшных врагов, чем медики. Разве что еще учителя. Не проходит и дня, чтобы пресса не сообщила о нападениях на этих «врагов народа», якобы угробивших чьих-то близких. Почему некоторые родственники пациентов иногда хватаются за ружья и идут расстреливать людей в белых халатах, дававших клятву Гиппократа?
Та же пресса постоянно сообщает о достижениях мировой медицины, поражающих воображение. Людям делают новые сердца и новые лица, пересаживают костный мозг, печень, лёгкие, почки, оперируют плод в утробе матери и выхаживают крошечных новорожденных. Смертельно опасные инфекционные заболевания — чума, холера и сифилис отступили перед антибиотиками, оспа и полиомиелит — перед прививками. Однако то, что кажется нам нормальным — обезболивание, обеззараживание, аспирин, антибиотики, полостная хирургия и протезная стоматология — ещё полтораста лет назад были мифом. Первая успешная операция по удалению аппендицита прошла в 1888 году в Англии, до этого практически все больные были обречены.
Пытаясь спасти жизнь пациентов, врачи шли наугад, собирали по крохам знания, вскрывали трупы, что долго было запрещено церковью во многих странах, ставили опыты — зачастую совершенно ужасные. Доктора пользовали страдальцев мышьяком, ртутью и толчёными изумрудами, обкладывали сырой печёнкой и свежим навозом, прижигали раскалённым железом, макали в снег, подвешивали к потолку за ноги… Остаётся удивляться, как от такой «терапии» кому-то из больных удавалось остаться в живых.
Мы решили рассказать, каким трудным бывает путь к победе целителей над страшными заболеваниями. Зачем? А чтобы сторонники решительных мер, прежде, чем хвататься за ружье, нападать на врачей «скорой» понимали, как труден путь к истине.
Кровь с молоком
Переливание крови — одна из самых распространённых медицинских манипуляций, призванных сохранить человеку жизнь. Большинство из нас точно знает свою группу крови и резус-фактор, чтобы в случае необходимости сдать или получить именно ту, кровь, которая нам подходит. Иначе вместо спасения переливание станет гибельным — чужеродный биологический материал вызовет отторжение, токсический шок и быструю гибель больного. Однако путь к этому методу спасения больных был мучительным и унес немало жизней.
О значении крови для жизни догадывались ещё античные доктора. Своим пациентам они устраивали «красные ванны» и поили раненых кровью свежезабитых овец, надеясь возместить уходящие силы. Римляне собирали алую влагу из жил умирающих гладиаторов, чтобы лечить ею эпилептиков и душевнобольных. Дряхлый старец Папа Иннокентий VIII, надеясь отсрочить приближение смерти, пил особый напиток из крови 10 летних мальчиков… впрочем, лекарство не помогло. К тому же человечество имело весьма смутные представления об устройстве кровеносной системы. Только в 1628 году Гарвей открыл систему кровообращения и описал схему сосудов в теле.
Передовые медики тут же начали ставить эксперименты. Сперва они переливали кровь от собаки к собаке. Затем в 1667 году некий французский врач Жан-Батист Дени перелил кровь ягнёнка юноше, умирающему от злокачественной лихорадки. Это мы сейчас можем представить все возможные осложнения: аллергическую реакцию на вливание чужеродного белка, отёк гортани, а тогда бедный пациент не читал медицинских книжек. Поэтому с относительной лёгкостью перенёс процедуру и даже выздоровел. Вдохновлённый успехом эскулап начал проводить трансфузии направо и налево… с таким «успехом», что французские власти законодательно запретили переливание крови, как смертельно опасную процедуру.
Следующую серию экспериментов с переливанием крови начал британский акушер Джеймс Бланделл. В 1818 году у постели роженицы, умирающей от кровотечения, он взял шприцем кровь у мужа больной, сделал вливание — женщина выздоровела. За последующие 10 лет — ещё 10 трансфузий, 5 пациенток выздоровело. Учитывая, что послеродовые кровотечения остаются смертельно опасным осложнением до сих пор — весьма неплохой результат. В 1832 году русский акушер Вольф повторил эксперимент в Петербурге и тоже спас жизнь женщине, однако по неизвестным причинам операция в широкую практику не вошла. Впрочем, разработки продолжались — врачи увидели просвет в борьбе со смертоносными кровотечениями и изо всех сил бросились его расширять. Чем только не пичкали пациентов! Кровью коз, собак, овец, естественно нестерилизованной и биологически чуждой. В конце 1870-х годов американские доктора вводят в практику внутривенные вливания коровьего, козьего и человеческого молока. В начале 1880-х молоко пробуют заменить на солевые растворы — смертность от лечения слегка падает. Чтобы избежать заражения и порчи крови, врачи пробуют сшивать сосуды донора и реципиента так, чтобы кровь поступала непосредственно в вену. В 1900 году Карл Ландштейнер открыл группы крови, в 1939 году его ученики обнаружили резус-фактор, и на долгие годы процедура переливания крови стала относительно безопасной и безусловно спасительной. Но ничто не вечно под луной, как говаривал У. Шекспир. Гепатиты и ВИЧ предоставили пациентам-реципиентам чудную возможность поиграть в лотерею со смертью. Одна надежда — на банки доноров, в которых человек может оставлять собственную здоровую кровь «про запас».
Однако не далее как пару лет назад в Туркестане врачевала семья «народных целителей». Они поили своих пациентов теплой кровью только что забитого барана, потом ставили их в вырытую во дворе яму, обливали кровью животного и закутывали больного в баранью шкуру. Мясо оставалось целителям. Пациенты уверяли -помогает!
Обезболивание наркотиками и дубиной по голове
«Покупайте успокоительный сироп миссис Уинслоу для беспокойных младенцев! Одна ложка перед едой — и дитя станет ангельски кротким!». Совершенно безвредные, по уверениям врачей, сиропы и пилюли от поноса, от кашля, от желудочных спазмов и для безболезненного прорезывания зубов, столь популярные в 18-19 веках, в наше время не пропустил бы ни один наркоконтроль. «Маленькие помощники мамы», средства для похудания с амфетаминами, героиновые «леденцы для горла», столь любимые ораторами и политиками, кокаиновые анальгетики, бензедриновые ингаляторы в самолётах были реальностью каких-то полвека назад. Достаточно почитать мемуары и жизнеописания героев 19 века — Амудсен и Скотт брали с собой морфин и опийные таблетки, супруга Р. Л. Стивенсона Фанни унимала опием кашель мужа и свою невралгию, Жорж Санд потчевала морфием всю семью от бронхита.
Причина такого спокойного отношения к наркотикам понятна. До того, как в 1847 году был впервые применён хлороформный наркоз, врачи знали три способа обезболивания. Рауш – наркоз (удар тяжёлым предметом по голове), крепкий алкоголь и сгущённый сок маковых головок. О последнем писал ещё Гиппократ, рекомендуя опиум как средство от глазных и душевных болезней. Гален рекомендовал опий при более, чем 20 хворях, а Парацельс составил рецепты опийных микстур, которыми до 20 века пользовались врачи. Выбора особо не было — маковый сок и его производные действительно снимали боли, смягчали спазмы дарили спокойный сон и помогали больным выжить. И сохранность жизни пациентов волновала врачей гораздо больше, чем возможная зависимость… тем паче, что до середины 19 века диагноза «наркомания» не существовало. Отдельные случаи привязанности знаменитых писателей или истерических великосветских дам к «дарителю грёз» воспринимались как доказательство порочности их натуры. Впрочем, когда проблема встала во весь рост, врачи пробовали лечить опиатную зависимость уколами морфия, а морфинизм — инъекциями героина. Чем это кончалось, описал Лев Толстой в романе «Анна Каренина», а Тарас Шевченко — в поэме «Катерина». Его героиня успокаивала плачущего ребенка соской из мака, пережеванного с хлебом. Ребенок уснул навеки, а юная мать сошла с ума. А ведь такое снадобье было широко распространено в деревнях, особенно на родине поэта — на Украине..
После серии больших войн на рубеже веков, во время которых раненых оперировали и обезболивали морфином, а в качестве профилактического средства от расстройства желудка использовали опийные таблетки, появился симптом «солдатской наркомании»: многие выжившие ветераны нуждались в «дозе» для того, чтобы выжить, и заражали этой болезнью своих родных. Популярный певец и киноактер А.Вертинский вспоминал, как популярен был в его молодости кокаин. Он подсел на него, тратил на зелье все заработанные деньги, но сумел избавиться от опасной привычки.
Английский врач с ужасом рассказывал о смерти своей пациентки. Нуждаясь в дозе опия, женщина пробралась в аптеку, стоило фармацевту отлучиться, выпила бутылку средства с похожим названием и умерла через два часа от тяжёлого отравления. В 1906 году в США был принят первый закон, ограничивающий использование опиатов и экстракта из листьев коки. К 1910 году весь мир осознал опасность кокаиновой, морфиновой и героиновой наркомании. Опиаты стали понемногу изымать из свободной продажи… чтобы заменить их амфетаминами и барбитуратами. В 30-50 годы ХХ века в США проблема «таблеток для настроения» стала национальным бедствием. В настоящее время опасность наркотиков очевидна, с ней борются — запрещают валокордин для сердечников, кетамин для ветеринарных операций… И в то же время амфетамин всё ещё входит в состав таблеток для похудения и продаётся в каждой аптеке, а бабушки не могут жить без корвалола и кордиамина, содержащих барбитураты. Недавние попытки запретить опасные снадобья «от сердца» не удались из-за протестов привыкших к нему потребителей.
Интересно, в каком списке окажутся через полвека аспирин, нурофен и какой-нибудь кетанов с «найзом»?
Защита от дурака
В 1949 году португальский врач Эгаш Мониш получил Нобелевскую премию за разработанную им гениальную операцию на головном мозге. Трепанация черепа, несколько метких движений специальным заострённым ножом — и буйный сумасшедший навсегда превращался в тихого психа, не причиняющего неудобств окружающим. Операцию начали делать еще в 1936 году, причём сам разработчик лоботомии Мониш был не в состоянии оперировать из-за подагры, и черепа больным вскрывал его ассистент, Аламейда Лима. Из 20 прооперированных пациентов семеро «выздоровели» — они стали послушными, управляемыми, исчезли приступы агрессии и припадки буйства. У восьми состояние улучшилось, у пятерых осталось без изменений. Кроме этого, врачи попробовали облегчить состояние несчастных, страдающих от некупируемых лекарствами болей. После лоботомии боль оставалась, но пациентов больше не беспокоила. Всего врачи-экспериментаторы провели около 100 операций, прежде чем португальские власти запретили их как негуманные. Но прецедент был создан, тем паче, что выбора у врачей тоже особо не было. Для излечения душевнобольных существовали электрошок, ванны, инсулин, смирительные рубашки и психоанализ по Фрейду. Ни одно из этих средств гарантии выздоровления не давало. Содержание умалишённого в клинике обходилось родственникам и государству в круглую сумму ежегодно. А тех больных, которым лоботомия помогла, можно было держать дома и даже использовать для несложных работ.
После войны в США известность приобрёл доктор Уолтер Фримен. Он проводил лоботомию через глазную орбиту специальным топориком для колки льда, а в качестве обезболивания использовал электрошок. Агитируя пациентов и их родных использовать новейший радикальный метод лечения, передовой врач утверждал, что «лоботомия не опаснее удаления зуба». И, в общем, был не так уж не прав. Прооперированные пациенты становились благодушней, спокойнее, их переставали мучить кошмары и галлюцинации. Правда, опыты в тюрьмах Калифорнии доказали, что от тяги к угону автомобилей и присвоению чужой собственности лоботомия не спасает. А наблюдения за выжившими пациентами (часть из них всё же гибла от послеоперационных осложнений) показали, что «излеченные» больные вместе с буйством и бредом теряют способность к самостоятельному мышлению. Вершиной карьеры Фримена стала лоботомия, проведённая им актрисе Френсис Фармер, широко известной своими прокоммунистическими взглядами. Бедняжка пережила личную трагедию и попала в психиатрическую лечебницу с тяжёлой депрессией, а врачи сделали всё зависящее, чтобы белокурая звёздочка Голливуда перестала представлять опасность для государства. История получила известность, был скандал и в итоге в 50-х годах в США а затем и по всему миру лоботомию запретили как калечащую операцию.
Эксперименты по столь перспективному направлению продолжили наши психиатры. Знаменитая Н. Бехтетева ещё в 80-е годы начала разрабатывать методику излечения наркомании и эпилепсии путём введения в мозг электродов и выжигания крохотных зон в лобных долях мозга. Её сын Святослав открыл клинику по хирургическому лечению наркомании. Кто знает, возможно, лет через двадцать в такой клинике можно будет «прооперировать» гулящего мужа, непослушное чадо или чересчур ретивого политического противника «без ущерба и вреда для здоровья».
О методах лечении в психбольницах советских диссидентов написано немало. Пропагандировали эти «безвредные» операции известные у нас научно-популярные журналы «Знание-сила» и «наука и жизнь.