В нашем родном Петропавловске необыкновенно распространена народная топонимика. Причём она охватывает как обширные территории, так и малые объекты города: микрорайоны Рабочий, Холодильник, Камыши, БЖ, Молодёжный, Северный, передает iaNews.kz.
Отдельные названия передаются из поколения в поколение и хранятся в памяти сотни лет, но есть и такие, что прожили недолгую жизнь. Что же господин народ называл по-своему метко, ярко и остроумно?
Древний и самый северный народный топоним — некогда действовавшая в городе фактория таежных охотников на опушке Мещанского леса. Она существовала с середины XIX века до 1934 года. Здесь принимали приезжих ханты-мансийских охотников, прибывавших для обмена и продажи пушнины (соболя, песца, белки и др.), а также мехов таежного зверя (медведя, рыси, волка, лисицы и проч.). Следы той фактории распаханы и заросли посадками молодого леса по Булаевскому шоссе.
Мещанский — от слова «мещанин», то есть «горожанин», значит, пес этот был городским. В XIX веке Мещанский лес доходил до современной ТЭЦ-2. Потом тайга совсем покинула нашу область, оставив здесь лишь так называемые колки и рощи. Борки «ушли» к северу от города на 10 километров. Настолько же «отодвинулся» Мещанский лес. Но лесоводы восстановили его значительную часть ближе к городу вдоль Транссибирской автомагистрали, за что будут помянуты добрым словом нашими потомками.
С лесами — картина ясная. Этого нельзя сказать об озерах и болотах в черте города. Площадь их не сокращается. Самый крупный водоём — озеро Сенное. Это творение природы почти ничего не даёт городу, но постепенно расширяет свои берега, поднимает уровень соленых грунтовых вод, отравляет подстилочную почву города и тем вредит его древесным насаждениям на ближайших улицах и в скверах.
Почему так смирились горожане с паразитическим существованием болот за железнодорожными путями, напротив вокзала, за плавательным бассейном «Дельфин» и другими останками древних озер? Отравляют атмосферу города гниющие заливы, старицы и протоки Ишима за водоканалом «Петропавл су». Ждут внимания городских служб и солидные озёра-Белое, Утиное, Глубокое, Поганое — и десяток других, более мелких водоёмов. Петропавловск богат водой, но, к сожалению, малопригодной к употреблению.
Голопуповка — именно так назывался до Великой Отечественной войны обширный пристанционный микрорайон, управление им производилось станционным поселковым Советом депутатов трудящихся. В сферу его внимания входили все производственные службы Петропавловского железнодорожного узла (отделения дороги тогда еще не существовало). А в прямом подчинении Совета были отделение милиции, школы, больница и аптека, контора «Райтрансторгпита», базарчик, хлебопекарня и мощное подсобное хозяйство (за городом). В ведение Станционного поселкового Совета входили, кроме Голопуповки, места расселения железнодорожников: Красный Мир и Рабочий поселок.
Красный Мир представлял собой хаотичное скопище землянок и полуземлянок из самана, крытых дерновым пластом. В них ютились семьи чернорабочих, прозябающие в нищете и бедности. Восточнее Красного Мира располагался Холодильник, где зимой намораживали лёд для наполнения вагонов-рефрижераторов при перевозке скоропортящихся продуктов. По соседству с Холодильником стихийно возникло кладбище для захоронения безвестных граждан, погибших в железнодорожных авариях или на путях при движении транспорта. В 1938 году самочинное кладбище было закрыто, а Красный Мир снесён. Значительная часть его населения переселилась в Копай.
Рабочий поселок. Прямо перед вокзалом, за проездными путями и камышовыми болотами (часть их сохранилась и поныне) располагались четыре короткие улицы Рабочего поселка. В основном, там поселялись квалифицированные кадры железнодорожного узла: паровозники, кондукторы и прочие люди из рабочей аристократии и специалистов. Особенно бурно Рабочий поселок рос и расширялся в годы войны (1941-1945 гг.) за счёт прибытия эвакуированных переселенцев из западных районов страны. Сегодня поселок по сравнению с 1936 годом вырос в десять раз. В том районе родился и в годы войны учился летчик-космонавт, дважды Герой Советского Союза В. А. Шаталов.
Зайсан. До 50-х годов с запада к Рабочему поселку примыкало это уродливое поселение, называемое и по-другому — Китайгород. Оно состояло из землянок или просто ям и берлог, крытых чем попало от дождя и ветра. Здесь жило до сотни бездомных бродяг, бомжей, словом — беспаспортных элементов.
Следует отметить, что все три поселка — Рабочий, Красный Мир, Зайсан — застроены петропавловцами самовольно, без административных решений. Поэтому тогда не могли они рассчитывать на какое-либо благоустройство и внимание властей.
Нарядка — это невзрачный домишко рядом с паровозным депо. Здесь формировались поездные бригады паровозников, кондукторов, проводников, смазчиков. При назначении в поездку возникали недовольства, протесты, ссоры и ругательства. Скоро Нарядка преобразовалась в Брехаловку! Дошло до того, что Нарядку уже никто так и не называл, а Брехаловку знали все.
По пути в Омск, почти до Асаново, полсотни лет назад существовал дремучий лес. Его называли Теплым, так как лес предназначался на топливо горожанам. Сегодня от него сохранились лишь редкие, чахлые кусты, которые унаследовали имя былого леса и в народе зовутся Теплыми кустами. Тут следует пояснить, что Теплые кусты существовали еще до октября 1917 года, а бывший Теплый лес давно включен в черту города как часть поселка Бензострой.
Но не так уж бедна и захолустна наша Голопуповка. Гордостью Станционного поселка служат замечательные объекты. Например, первый в Петропавловске высотный четырехэтажный дом. Строился он в 1930-1935 годах как жилой многоквартирный. По замыслу архитекторов, должен был прикрыть в своём дворе красивейшую в городе церковь железнодорожников. Впоследствии была проведена реконструкция жилого дома. Ныне там размещается управление Петропавловского отделения Южно-Уральской железной дороги.
К числу забытых народных названий относится Вытяжка. Это тупиковые железнодорожные пути для выгрузки из вагонов карагандинского каменного угля и раздачи его населению по карточкам. Надо ли говорить, что в годы Отечественной войны горожане плохо питались. Они, к тому же, мёрзли от холодов без дров и угля. Особенно страдали без топлива школы, детские заведения, больницы и престарелые горожане. Вытяжка, как и хлебные магазины, была местом слёз горожан от голода и холода.
Татарская слобода. Юго-восточная окраина Петропавловска тоже богата историей и событиями. Она возникла на полтора столетия раньше железнодорожной Голопуповки. Появилась Татарская слобода в середине XIX века, в начале улицы Пушкина, по современной терминологии. Просвет от Подгорья до первых татарских домов занимали огороды, сеновалы и скотные загоны горожан. Командование крепости это поощряло, чтобы сманить больше переселенцев с тесного Подгорья.Подгорье, Нагорье — это тоже термины народные, как и Косогор, Кучугур, Овражная. Нумерация логов — это тоже не административное, а народное творчество. Татарская слобода — колоритное в городе поселение. В ней ярко отражены и национальный образ жизни, и своеобразная культура народа, и религия, и традиции, и особенности характера. Если б не было в городе татар, Петропавловск был бы другим: без ярмарок, караванных дорог и торговых улиц, торговых баз на пол-Сибири, менового двора, известного даже в Китае.
Не было бы гостиных домов, мечетей, медресе. Вскоре Татарская слобода стала лицом Петропавловска, его гербом, символом. Не случайно европейские исследователи называли город татарским. Именитые татары-предприниматели Муратов, Янгуразов, Астафуров, Тюменев и десятки других стремились быть меценатами. Они содержали школы (медресе), на свои средства проводили общественные мероприятия и работы, массовые представления цирковых (шапито) групп, казанских, уфимских и других театральных коллективов, содержали купеческий клуб (на базе которого вырос местный театр), ежегодно проводили праздники Сабантуй и многое-многое другое. Правильно писал один известный медицинский и общественный деятель, что без татар Петропавловск остался бы прозябающей деревней на веки веков.
Меновой двор — второй по значимости топоним в этом районе. Он кипел торговой жизнью. Здесь совершалась купля-продажа, заключались договоры на огромные суммы в отличие от ярмарки или завзятого базара, где толкалась и ругалась толпа перекупщиков, менял, маклеров, шантрапы, мелких торговцев и шпаны. На меновом дворе, подобно современному Куршевелю, важно вышагивали настоящие гильдейские воротилы или известные купеческому миру представители крупных в России банков, торговых домов, фирм и объединений.
Верблюжий двор — частная ферма, располагалась ближе к Ишиму. В 80-х годах XIX века здесь содержалось более 170 голов одно- и двугорбых «кораблей пустыни». В Омске тоже была подобная ферма, но только на 80 голов скота.
Кадук — подсобное хозяйство. На склоне широкой аллювиальной долины древнего Ишима, где ныне вольготно расположился «Горводоканал», были знаменитые водные угодья, облюбованные любителями охоты на водоплавающих и перелетных птиц. На диком птичнике всё лето водились и осенью поднимались на крыло тучи лебедей, журавлей и много других видов пернатых. Но в неурожайные 1931-1934 годы по инициативе железнодорожников здесь, близ современного «Петропавл су», было создано подсобное хозяйство по производству свинины, говядины, молочной продукции, картофеля и овощей. Долгие годы его директором (до 1942 года) был Василий Кадук. По его-то фамилии хозяйство и стало называться Кадуком. Теперь тот топоним мало кто помнит.
Ипподром — ныне на его месте стоят производственные корпуса гормолзавода. Он был очень знаменит в 1910-1941 годах. На скачки и бега сюда доставлялись высокопородистые рысаки и скакуны из соседних областей. Высокие ставки для победителей привлекали коннозаводчиков даже из городов Зауралья и с Волги. Летом 1912 года поле ипподрома стало взлетной полосой для аэроплана летчика А. Кузминского, гастролировавшего по Сибири. А в годы Гражданской войны на беговых дорожках колчаковцы установили мощные орудия, направленные против красных войск. Бой длился полдня, колчаковцы были порублены конниками.
Богата народными топонимами северо-западная часть города. Подгорье, Предгорье, Крепостные предместья, Кожзавод, Заречный — все эти неофициальные названия живут в народе почти два и более двух столетий юридически неузаконенными.
Подгорье начало застраиваться отставными солдатами и казаками с первых лет основания крепости святого Петра. Подгорье — колыбель Петропавловска. Здесь его гражданское начало. Здесь возникли многие традиции, обычаи и нравы. Его новоселы — мастера крестьянского труда. Они-то и есть предки современных приишимцев. Еще до 30-х годов минувшего века около половины горожан жили на окраинах города и вели полукрестьянский образ жизни. Многие имели значительные земельные наделы, засевали их зерновыми культурами (пшеницей, овсом, ячменём, просом), располагали они и сельскохозяйственной техникой. Многие в городских дворах содержали не только корову, но и рабочий скот (лошадей, волов), мелкий рогатый скот (овец, коз). Горожане, в большинстве своём, сохраняли сельский образ жизни, деревенские привычки, манеры, обряды, патриархальный семейный уклад. Словом, многие петропавловцы жили по-сельски.
Старина поддерживалась полувоенными казачьими порядками и воинскими уставами. Здесь официально размещались казачья станица и станичное управление во главе с атаманом. Социальное лицо Подгорья определяла привилегированная масса казаков и казачьих офицерских династий.
Нагорье с его кучугурами, косогорами, оврагами быстро вошло в лексикон горожан, а с перемещением на гору административных учреждений города вообще заслонило Подгорье. К началу XX века этот район уже назывался Центр города и термин «Нагорье» почти вышел из употребления в речи горожан.
К числу старинных объектов народной топонимики относится Крепостная площадь, которой некогда отводилась важнейшая роль в жизни войсковых частей и подразделений. Первоначально здесь значился центр поселения. Отсюда идет нумерация зданий старейшей улицы города — Крепостной. Вблизи ее — сооружение недоброй памяти — Петропавловская Белая тюрьма, где томились декабристы и революционеры. Теперь её нет. С другой стороны площади — Додонов лог. Примыкает с юго-востока к той же площади Поповская горка и Солдатский спуск. Три последних топонима — чисто народные. Лог, горка и спуск — места отдыха и развлечений молодежи, зимних и летних игр с гармониками и балалайками.
На другом косогоре ныне величественно возвышается возрождённое здание, названное народом Белый Дом Абылая. История его сооружения утопает в нагромождении как подлинных, так и надуманных сочинений любителей старины. Воссозданному дворцу официально присвоено наименование «Резиденция хана Абылая».
На левобережье, за мостом, улочка из 5-7 домиков. Она безымянная, и каждый год здесь разное число домиков: то больше, то меньше. Тот хуторок, почему-то, называли «Хлыстунами», затем «толстовцами», а женщины Подгорья считали, то место «коровьим сгоном», куда по утрам сгоняли в стадо домашнюю скотину. Возле тех утлых домиков стоит обелиск-памятник красноармейцам, погибшим в конце октября 1919 года при штурме армией Тухачевского позиций колчаковцев.
Примечательна и каменная плотина на Ишиме, та, что за поворотом русла, ниже железнодорожной водокачки. Это сооружение гарантирует требуемый уровень воды в реке для бесперебойного обеспечения ее набора в систему водопровода. Ту плотину пытался использовать в своём деле некий предприниматель Додонов (или Додон) установкой на Ишиме мощной мельницы. Как утверждает легенда, мукомольное заведение Додонов не соорудил, но каменная насыпь и прилегающий овраг (лог) до сих пор сохранили его фамилию: плотина Додона, Додонов лог, Додонов перекат, Додонов брод. Оказывается, и так можно войти в историю города.
Левобережье Ишима тоже не осталось в стороне от исследования. Здесь два поселка: Кожзавод и Заречный. Первые поселенцы левобережья — рабочие-сезонники. Они в холодной воде местных стариц, озёр и заливчиков занимались по найму предпринимателей мытьем шерсти, кишок, сырых овчин, кожи и прочей продукции животноводства для дальнейшей ее переработки в кустарных мастерских и заведениях. Рабочие артелей жили тут же, где работали: во временных сараях, землянках, шалашах — с весны до поздней осени. А некоторые, как могли, обустраивались здесь на постоянное жительство. Они заложили начало заселению Петропавловского левобережья. Одновременно здесь возникают десятки поселений рабочего люда скотобоен, салотопок, мыловарен. В 1834 году, с началом строительства кожевенного завода Зенко-ва, возник постоянный жилой микрорайон со стихийной, но уже уличной планировкой.
Заречный тоже появился на базе трущобного скопища землянок, полуземлянок, утепленных мазанок. Жилым поселением его стали называть с перемещением сюда уголовно-арестантского элемента. Но бездомная голытьба и беспаспортная публика проживала здесь еще до 30-40-х годов XX в. Мало-мальски обустроенный вид микрорайону придали дома для проживания офицерского и начальствующего состава, казармы воинской команды и зона содержания заключённых.
Северный поселок. Он привлекателен для проектировщиков города близостью к источнику воды, к Ишиму. В безводных городах людям труднее жить. В перспективе Петропавловск будет расти и развиваться в этом направлении более активно, чем в другие стороны. Разговоры о передвижении административного центра города с ул. Конституции Казахстана в северную зону (микрорайон ул. Я. Гашека) велись давненько, еще в 60-70 годы прошлого века. Но та идея нашла тогда мало сторонников по той же банальной причине — тощий бюджет, нет достаточных средств. Со временем, петропавловцы неизбежно вернутся к этой проблеме даже при наличии альтернативы освоения под городское строительство левого берега Ишима по образцу столицы Астаны. Это забота будущих поколений. Но уже сегодня в литературный язык петропавловцев вторгается новый народный топоним — Левобережье. Но это уже будущее.
Северный регион еще недавно представляли рабочие поселки. Первый из них — энергетиков. Это детище и современник строительства местного энергогиганта — ТЭЦ-2. Его сосед и собрат — поселок Северный. И тот, и другой уже выполнили свои функции в жилищной политике. Ныне одноэтажный Северный почти снесен и его площади застроены современными зданиями. Та же участь ждёт и поселок энергетиков.
Народных названий не избежал и центр города. Дома «голоштанцев» (или «голодранцев») — так окрестили в народе два одноэтажных домика, примыкающие к дому Казанцева перед зданием Госбанка. На одном из них еще в 30-х годах минувшего века красовалась массивная витрина «Ломбарда». Сюда везли драгоценные ноши золотоискатели (старатели) из Степняка, Борового и других месторождений ценного металла. Владельцы огромного капитала прямо со степных речек, озёрных пляжей, в грязной и рваной рабочей одежде, с обросшими лицами и в чеботах на босу ногу в этом невзрачном домике вмиг становились богачами, владельцами бонов на большие денежные суммы.
«Центральный дом воров». Это большое каменное здание на углу улиц Пушкина и Сталина (ныне Интернациональная) с витриной ЦРК (Центральный рабочий кооператив). В 1935-1937 гг. его регулярно, раз в три месяца, обворовывали безнаказанно. Кто? С трудом выяснилось: сторожа и сам директор.
«Дом Колчака». По народной молве, так назывался двухэтажный кирпичный дом на углу Торговой (ныне Интернациональной) и Сибирской улиц (ныне 314 стрелковой дивизии). Дом несколько выступал на Торговую, что обеспечивало просмотр широкой уличной панорамы. Говорят, что там часто бывал адмирал, навещая город. Но жил Верховный правитель в персональном вагоне на железнодорожных путях. В дни боёв за город в том доме было установлено три пулемёта, которые причиняли помеху в наступлении красных частей. В годы Советской власти в «Доме Колчака» размещались контора артели промсоюза Прогресс и ее кондитерский цех. Ныне дом снесён, площадка застроена.
«Свистунья». Это валяльно-обувная фабрика. В 1938 году в моду вошли заводские гудки. Карманные и настенные часы были редким приобретением. Их заменяли гудки, приглашающие трудовой люд на работу. Громче всех ревел баритоном деповский гудок. Тенором звал на работу своих рабочих литейный завод. Альтом звучали мясокомбинат и некоторые мельницы. А валяльщики пимов изобрели взамен гудка умопомрачительный свисток. Игнорируя возмущение горожан, фабрика более года оглушительно освистывала город, хотя в штате её коллектива состояло 120 работников. Кому свистела фабрика?
Колхозный рынок. Его и до рыночной эпохи знали все. Теперь базаров в городе много, а прежний назвали Центральным. Однако в народе бывший Колхозный остался Колхозным, хотя давненько уж нет колхозов. Это ли не пример живучести народных топонимов.
«Кощунка», или «Рупь двадцать». Так звался в 30-40 годы XX века храм на городском базаре, известный как церковь Зенкова. Добротное сооружение перед войной власти закрыли и отдали санитарной службе. В первые годы Отечественной войны в бывшем храме учредили заведение по прожарке одежды от нательных насекомых. Верующие назвали то заведение «кощункой» над религией. Расценки за услуги вошебойки, в среднем, составляли рубль двадцать копеек за килограмм одежды. Потому в народе бывший храм стал называться «Жарь на рупь двадцать».
Спорт — одно из любимых занятий горожан. Стадионов было в городе намного больше, чем сегодня: «Спартак», «Динамо», «Пищевик». Последний из названных прославился футбольной командой. Будучи на содержании мясокомбината, она неоднократно завоевывала титул чемпиона Казахстана. В народе игроков команды называли «колбасниками».
Своеобразна история наименования некоторых окраин города.
Черемушки. Термин принесен из Москвы, хотя черемухи у нас немало своей. После войны в столице прежней страны возникла идея привлечения народа к строительству жилья. Почин москвичей подхватили многие города. Появились такие народные стройки и в Петропавловске. И ныне они служат горожанам, называются «хрущевками». Пример местных «черемушек» — на улице Интернациональной, напротив средней школы № 2.
Молодёжный — группа домов, построенных выпускниками строительных училищ для собственного проживания. Дома верой и правдой служат петропавловцам и поныне по улице Жамбыла.
Бензострой — название тоже неофициальное. Оно объединяет несколько улиц в восточной части города вдоль железнодорожных путей.
БЖ — две буквы алфавита на чертежах проектировщиков из генплана застройки города. Название перешло на микрорайон из нескольких жилых кварталов.
20-й и 19-й микрорайоны в северной зоне города. Этими цифрами тоже обозначались, как и БЖ, чертежи архитекторов, проектировавших новостройки. А вот за другими микрорайонами цифровое обозначение не закрепилось.
Вороний остров. Действительно, там было много птиц семейства вороновых. Но островом его можно было называть только во время больших весенних паводков. Летом, осенью и зимой «остров» смыкался с окружающей местностью. Живописное место использовалось как зона охоты в XVIII-XIX веках, затем для выращивания бахчевых культур, а ныне — для отдыха детей, горожан. В этом особом микрорайоне произрастают некоторые реликтовые растения, травы и кустарники.
Перечень народных названий, приведённых в статье, далеко не исчерпан. Их, несомненно, больше. У некоторых топонимов, приведенных выше, существуют другие, альтернативные имена, от упоминания которых автор уклонился по разным доводам. Проблемы орографии и топонимики в Петропавловске по-научному пока еще не исследованы. Сегодня требуются инициаторы этого увлекательного и патриотического дела.